Нарративный отчёт о судебном мониторинге по уголовному делу против редактора TUT.BY

12.02.2019. вторник, 1-й день

• в зале судебных заседаний Московского района — две металлические клетки, как в «зверинце»: для устрашения обвиняемого что ли?
• начало судебного заседания — в 10-00, но уже в 09-13 судья Петраш прошёл в комнату при зале судебных заседаний; прошёл с материалами дела под мышкой;
• судебный зал на 170 мест — самый большой в городе Минске — столице Республики Беларусь; заседание по уголовному делу Заводского района — выездное, в Московском районном суде;
  в холле перед залом судебных заседаний много журналистов, несколько из них в футболках с коротким рукавом чёрного цвета с надписью белого цвета «банальный хакер»;
• в зале судебного заседания есть монитор/экран, но не очень большой по сравнению с мониторами в калужских судах, и не висит под потолком для удобства просмотра, а стоит на столе у окна: я думаю, судье смотреть на экран в таком месте не очень удобно, а адвокату — крайне неудобно, гос.обвинителю же и вовсе ничего не видно: монитор находится у него за спиной; в калужских судах аналогичные мониторы располагаются и за спинами судей, и перед ними;
• въезд в суд Московского района оборудован пандусом для маломобильных граждан, а если бы маломобильные граждане захотели бы поприсутствовать на заседании по делу Золотовой М. — то не смогли бы: пандуса в назначенный зал № 142 нет;
• специально для рассмотрения дела Золотовой был организован отдельный гардероб прямо в зале суда № 142, но не обеспечен был доступ многочисленных слушателей к туалетам; доступен был единственный туалет: далеко от зала суда, имеющий только одну рабочую кабинку, куда выстраивалась в перерывах значительная очередь; в непосредственной близости от зала суда есть туалет, но его использовали только сотрудники суда для своих нужд и он закрывался на ключ;
• запускать в зал слушателей по делу Золотовой начали в 09-30;
  до начала судебного заседания разрешили теле- и фото-журналистам поснимать и зал, и присутствующих, и участников процесса; в этом плане завидую белорусским журналистам: не часто выдают аккредитацию росс.журналистам на съемку в калужских судах;
• журналисты: Рейтер, Свобода, с буквой «С» на аппаратуре (не знакомый телеканал, видимо, национальный), ОНТ и др. Радио «Свобода» начало репортаж из зала суда в 09-40;
• слушатели самостоятельно проветривали зал в первый день заседания, в последующие дни секретарь судебного жаловалась, что ей холодно от сквозняка в её углу, на её рабочем месте — одевалась в последующие дни потеплее;
• помимо журналистов — много небелорусских наблюдателей: они — с переводчиками; понятно, что я в переводчике не нуждалась: процесс вёлся на русском языке;
• один из местных активистов-правозащитников пришёл, как и я в процесс, рано, гораздо заранее: потому что до последней минуты не было понятно: во сколько точно начнётся процесс: сайтов районных судов в Беларуси нет; и это очень неудобно: не знаешь: во сколько процесс начнётся, в каком зале — тоже не известно, кто судья в процессе — тоже не понятно;
• информацию дозированно для потребителей выдаёт пресс-служба Верховного суда РБ: но это, на мой взгляд, чревато, поскольку может сработать (и срабатывал!) человеческий фактор; пресс-секретарь ВС РБ Ю. Ляскова;
• как наблюдатель села по центру зала судебных заседаний по уголовным делам, чтобы быть нейтральной к обеим сторонам: и к обвиняемой, и к гос.обвинителю;
• познакомилась с пожилым господином — соседом слева по судебной жёсткой скамье: увидела, что он — любитель почитать разномастные беларусские газеты, при чём, с карандашом в руке (!); после первого дня обменялись визитками: он — корреспондент белорусской НПО «Наш дом», зарегистрированной в Литве: https://nash-dom.info/
• столов в зале судебного заседания — несколько: для судьи (на возвышении, с тремя стульями с высокими спинками); рядом, но отделённый проходом — стол судебного секретаря, оборудован компьютером; стол защитника напротив стола гос.обвинителя, рядом с обвинителем (слева от судьи) — вместительный стол для трёх представителей гражданских истцов; напротив судьи — кафедра для допроса свидетелей и стол для обвиняемой: этот стол находится на значительном отдалении от защитника почему-то!
• мне было неудобно из-за отсутствия каких бы то ни было часов в зале суда;
• в 09-50 секретарь судебного заседания попросила свидетелей по делу покинуть зал заседания, выйти в холл на основании ст. 314 УПК РБ;
• в судебном зале были так же сурового вида, почти неподвижные люди в штатском: думаю, силовики из КГБ;
• а мне с утра попался таксист, который вез меня в суд от гостиницы — как он сам представился: «Бывший сотрудник ГРУ»: я внутренне остолбенела: только мне этого не хватало!
• 58 томов уголовного дела сложены «стоймя» в 6 коробок, которые стоял на столе позади гос.обвинителя;
• в 09-54 гос.обвинитель заняла своё место;
• журналисты упорно то и дело поправляли секретаря судебного заседания: «Надо говорить не «села», а «присела»!»; видимо, получили псих.травму по этому уголовному делу;
• так много редакторов я ещё в своей жизни разом в одном месте не видела!
• какой-то редактор спрашивал журналиста: «Ты можешь написать больше: что было, что есть и что будет?»
• в 09-58 в зал вошла Марина Золотова; присутствовавшие в зале приветствовали её продолжительными овациями и стоя, как национального героя; не хлопали в ладоши только я и несколько КГБшников: я представляла интересы Американской ассоциации юристов и у меня было задание от АВА быть нейтральной; это давалось мне с громадным трудом;
• одновременно с Золотовой вошла в зал адвокат/защитник; её журналисты обступили со всех сторон;
• в 10-00 из двери позади стола судьи вышел сам судья Петраш: довольно молодой, на мой взгляд, энергичный, мантия — не под горло, как у российских судей, посвободнее, пооткрытие у ворота; поздоровался с присутствующими в зале; громко, словно командующий парадом перед строем солдат, приподнимаясь на носки на каждом ударном слоге, чтобы его было и слышно, и видно; назвал свою фамилию с ударением на первый слог; запретил фото- и видео-съёмку в ходе процесса; процесс вёл без микрофона (хотя аудиозапись заседания велась со слов адвоката), громко и внятно;
• Золотова обвиняется по ч. 2 ст. 425 УК РБ («Бездействие должностного лица»);
• участники уголовного процесса обращаются к судье — «Высокий суд!»;
• трое гражданских истцов — на основании ст. 148 УК РФ: Левковский, Панков и Шпилевский (представляющий интересы издательского дома «Советская Беларусь» (ныне — «Беларусь сегодня»)) допущены к делу (про себя я их назвала: «Трое из ларца — одинаковых с лица»); один из них — Панков заявил на основании ст. 287 УПК РБ — ходатайство о рассмотрении дела в закрытом режиме на основании и защиты некоей, неопределённой гос.тайны, и защиты персональных данных участников процесса; но поскольку двое других представителей гражданских истцов не были к этому ходатайству готовы и у гражданских истцов случилось разногласие, суд удовлетворил ходатайство частично; Шпилевский — руководитель юридического отдела БелТА на вопросы судьи отвечает по-военному: «Так точно!»
  защитник — адвокат адвокатской коллегии Партизанского района города Минска — М. Воробьёва; гос.обвинитель — старший прокурор Генеральной прокуратуры РБ Ю. Харчейкина; секретарь судебного заседания — Лагун(-ова?), умеющая набирать текст на компьютере «вслепую», не глядя на экран монитора: к тому же, секретарь судебного заседания сама бегала по залу забирая документы свидетелей, удостоверяющие их личность, сама вызывала свидетелей (в России эту работу делают судебные приставы);
• Марина Золотова родилась 6 ноября, имеет двоих детей 13 и 15 лет, проживает по улице Есенина в городе Минске, русским языком владеет;
• обвинение Золотовой было предъявлено 31 января 2019 года под личную роспись;
• отводов суду не заявлялось;
• со стороны представителей гражданских истцов были заявлены дополнительные ходатайства о возмещении 6000 бел.руб. за работу адвокатов и как мера обеспечения — арест имущества подсудимой; рассмотрение ходатайства отложено;
• следствие велось с 04.01.2017 года по 07.2018 года; вменяется «попустительство в преступлении»; нанесение ущерба администрации президента РБ в размере 718 тыс. бел.руб.;
• защитник возражал, ссылаясь на ст. 23 УК РБ (неумышленное преступление);
• подсудимая вину не признала;
• судья выяснил позиции сторон по процедуре очередности рассмотрения дела и по порядку исследования доказательств; мнения сторон учёл;
• начался допрос свидетелей с допроса начальника отдела информатизации БелТА — Голиновского В., уроженца города Могилева, 1966 года рождения;
• в 11-29 они из слушателей был удалён судьёй из зала суда за разговоры в зале;
• платных подписчиков БелТА всего несколько десятков (36 юр.лиц) — со слов Голиновского;
• с мая по август 2018 года были обнаружены несанкционированные входы на сайт БелТА, вменено «нарушителям», найденным по IP-адресам милицией, и добровольно оплачено подсудимой 3550 бел.руб.;
• с санкции прокурора, а не суда велась прослушка телефонных разговоров обвиняемой с коллегами-редакторами; запись прослушки легла в основу обвинения Золотовой; на мой взгляд, если такая прослушка, может быть законная с точки зрения национального права, то она точно незаконная по международным стандартам; прослушка была санкционирована до возбуждения уголовного дела;
• БелТА — государственное предприятие; как оно может заниматься бизнесом?
• после допроса второго свидетеля — маркетолога БелТА Горбачевской был объявлен перерыв до 14-15;
• в перерыве спросила милиционера, простоявшего между залом и судом до обеда: что за подразделение, в котором он служит? Милиционер ненадлежащее ответил мне вопросом на вопрос: «А Вам зачем?» Никаких нагрудных знаков на милиционере не было, хотя он был в форме;
• пообедала в кафе «Гараж» в 20 минутах быстрой ходьбы от здания суда;
• однако перерыв продлился до 14-30 из-за представителя гражданского истца Шпилевского, который по техническим причинам задержался; суд сделал Шпилевскому замечание;
• далее допрашивалась ген.директор БелТА Акулович Е. Б.; оговорилась: вместо слова «защищённый» сказала: «запрещённый»; уверяла, что Золотова вела преступную деятельность, хотя ещё никакого приговора нет и в помине; имеет плохое представление о ПЧ, в том числе о презумпции невиновности;
• мне показалось, что после обеда было зале недостаточно света; было плохо слышно гос.обвинителя: речь у него невнятная; работает с документами гос.обвинитель хорошо, а с публикой — очень плохо!
• обвиняемая попыталась пополемизировать с Акулович, ссылаясь на ст. 34 КРБ; судья резко оборвал реплику обвиняемой: мол, это к делу не относится; а на мой взгляд, как раз относится;
• до конца суд.дня должна была быть была допрошена ещё одна свидетель — Киричик, но она в суд не явилась.

13.02.2019. Среда, 2-й день

• допрашивался свидетель Жук Д. А. — редактор газеты «Беларусь сегодня»; уверял, что лента новостей БелТА — это бизнес-документ; называл независимых бел.журналистов — «коллеги-конкуренты»; считает, что цель работы редакции — получение доходов от дорогой рекламы;
• гос.обвинитель настояла на том, что имеются существенные противоречия в показаниях Жука на следствии и во время суд. разбирательства (листы дела с 40 по 44 том 13): огласила показания и передопросила Жука;
• допрашивался 1-й зам. директора издания «Беларусь сегодня» по фамилии Лебедик;
• затем допрашивалась Пролесковская Г. В. — начальник правового отдела БелТА;
• потом допрашивалась экономист БелТА — Кузнецова Е.
  объявлен перерыв до 14-15; пообедала в МакДональдс в 15 минутах ходьбы от суда;
• допрашивался свидетель по фамилии Эйсман — председатель национального комитета по телевидению и радиовещанию, подписчик БелТА; уверял, что в гонке на СМИ-поле «счёт идёт на 10-15 минут»;
• допрашивалась Колесник Н. — ген.директор БелПРЕСС;
• допрашивался свидетель по фамилии Гомезник (?)
• после заседания пресс-секретарь ВС РБ Ю. Лясковская открыто предлагала журналистам в холле: «Похвалите нас в своих публикациях!»

14.02.2019. четверг, 3-й день

• с утра, как обычно прошла тройной досмотр, чтобы попасть в зал суда: на входе в суд, на входе в зал + КГБ вело тотальную съёмку всех входящих в зал; «церберши» в штатском, без формы, без опознавательных знаков и без бейджиком сами залазили руками в сумки каждого входящего в зал судебного заседания «до самого дна» и что-то там манипулировали; я еле сдерживалась, чтобы не начать качать права;
• в туалет во время допросов свидетелей из зала суда не выпускают; в перерыве между допросами выйти в туалет можно, но уже заново войти нельзя: не пропускают какие-то люди в штатском у входа в зал, мол, здесь не проходной двор (с десяток человек подчиняющихся командиру, но без опознавательных знаков; командир ругается «Ёпрст!»);
• в 16-00 две переносные рамки металлоискателя/КПП силовики уже свернули; а между тем на 16-00 был вызвал свидетель, которого при входе в зал не досматривали: возникает вопрос: зачем тогда пропускали через рамку (дважды за суд.день!) всех остальных?
• точно так же, без досмотра в зал проходил (каждый день!) местный активист; при попытке остановить его — мужчина вырвался у силовиков и повалил одну из рамок; больше силовики к нему не приставали по поводу досмотра.

15.02.2019. Пятница, 4-й день

• судья пришёл в здание суда в 09-00;
• гос.обвинителю предоставили отдельный кабинет на 1-м этаже здания суда; у адвоката такого кабинета для работы с документами не было;
• перед началом судебного заседания по залу прошёл шелест: «Марина пришла!»;
• допрашивали свидетеля со стороны обвиняемой Чекину Л. — генерального директора портала ТУТ.Бай, созданного в январе 2009 года, где работает 69 сотрудников; разъясняет, что Золотова не работала по темам «Власть» и «Деньги»; зато у Золотовой был девиз: «Не хочу, чтобы ТУТ.БАЙ был жёлтым таблоидом!»
• вот, уже несколько дней я вижу свидетелей только со спины, и различаю их потом только по затылкам и серьгам;
• к этому времени у меня сформировалось мнение, что в суде гос.власть зачем-то демонстрирует всю свою мощь, тренируясь на независимых (малоуправляемых с точки зрения власти) журналистах и защищая своё детище БеТА всеми силами;
• а весь сыр-бор произошёл из-за профессиональной привычки журналистов — любопытства: и всего делов-то: просматривали журналисты информационный ресурс;
• собственник ТУТ.БАЙ выдал ссуду для всех задержанных по этому уголовному делу журналистов на погашение исков;
• допрашивался свидетель Кузнецкий И., уверял, что на него оказывалось давление со стороны следователей, которые угрожали завести уголовные дела против подчинённых Игорю журналистов; допрашивали в течение 8 часов; видеодопрос составляет 30 минут; «Если бы не подписал всё, что от меня требовал следователь, я бы оттуда не вышел»;
• защитник заявила ходатайство по ч. 2 ст. 60 УПК РБ и недопустимости приобщения к материалам дела показаний Кузнецкого, поскольку он — один из подозреваемых по делу;
• после обеда: допрашивалась свидетель Бобоед — редактор портала ТУТ.БАЙ; было видно, что Бобоед сильно нервничает: пришла мысль, что всех журналистов, подвергшихся репрессиям, необходимо отправить на псих.реабилитацию;
  гос.обвинитель настаивает, что было совершено экономическое преступление; в ходе следствия было возмещено более 8 тыс. бел.руб.; на мой взгляд: «подложка» дела выглядит как политическая, учитывая нынешний контекст: преддверие выборов президента РБ а так же прошлое, довольно грязное и тёмное пятно: уголовное преследование «декабристов» со стороны властей РБ в декабре 2010 года, наложившееся на информационную революцию человечества;
• свидетель Бобоед О.: «Следователь во время допроса кричал на меня: «Почему я не освещаю деятельность Лукашенко?! А я — не журналист, а — редактор! … Очень сожалею, что читала БелТА»; мой первый допрос был без адвоката — что нарушило мои права; на видеозаписи от 07.-8.2018 года явно слышны угрозы в голосе следователя, а Бобоед сидит перед видеокамерой и нервно теребит кончики своих волос;
• исследовался том дела № 33: про обыск в жилище у Бобоед;
  Бобоед жаловалась, что допрос проводился с 07-00 до 19-35;
  обозревался айфон Бобоед и жёсткий диск с её рабочего компьютера: с него сняли информацию на 6 СД-дисков;
  суд.экспертиза по делу была государственной; может быть, негосударственной нет вовсе в РБ?
• запись на СД-диске недоогласили — диск завис по техническим причинам; судья остался спокоен и был выдержан; каждый раз благодарил свидетелей, что нашли время придти в суд; и, да, судья — в отличии от калужских — по утрам здоровался со мной, до начала судебного заседания, завидя в фойе;
• защитник заявила ходатайство о недопустимости приобщения к материалам дела свидетельских показаний Бобоед в качестве доказательств; было не понятно: удовлетворил ли судья ходатайство защиты или нет;
• мне кажется БелТА о себе узнала много чего неприятного в ходе этого судебного разбирательства;
• судебный процесс был похож на бракоразводный: государственных и негосударственных СМИ: выросли-то они все из одной — СССРовской среды;
• видно, что гос.обвинителю очень трудно оперировать понятиями независимых журналистов, не имеющих явно выраженной властной вертикали; гос.обвинитель спрашивает: «Что за самотёк у вас с работе?»
• в перерыве: пресс-секретарь ВС РБ Ю. Ляскова обсуждала ход судебного следствия с охранниками в холле: высказывала публично предвзятое мнение о полной виновности не только Золотовой, но и всех участников дела;
• если редакторы гос.СМИ говорили о СМИ как бизнесе, то редакторы негосударственных СМИ говорили о СМИ ещё как о миссии по информационному обслуживанию общества;
• к концу 4-го дня у меня сложилось мнение, что судебное разбирательство было с элементами имитации законности: например, рамки металлоискателей сегодня, даже, не включали (!), но зачем-то поставили;
• судов присяжных в РБ нет;
• начали допрос Руденко А. В., 1991 г.р. — редактора портала ТУТ.БАЙ; Руденко заплатила за свой проф.интерес 4700 бел.руб.; представитель БеТА спрашивает, недоумевая: «Как можно работать с высокой эффективностью без приказов сверху?»;
• исследовался том дела № 24: изъятые вещдоки Руденко;
  гос.обвинитель опять нашла существенные несоответствия между показания Руденко на допросе в момент задержания и на судебном следствии (том дела 50); Руденко поясняет: «Мне было проще признать вину у следователя, чем дальше быть под следствием, которое длилось 4 месяца»;
• том дела № 34 — про изъятые разнообразные носители;
• в 11-13 начали допрашивать свидетеля Уласик В., 1968 года рождения, редактора отдела новостей ТУТ.БАЙ;
  Уласик возместил добровольно 17 тыс. бел.руб.
• у Уласик были изъяты все электронные устройства, на которых он работал;
• изъятие у Уласик Г. В. было произведено без его присутствия при обыске 7 августа 2018 года;
• в 11-30 по ходатайству гос.обвинителя обозревался оптический диск, изъятый у Уласик;
• так же он был задержан 07.08.2018 года;
• на первом допросе ему предложили пойти на сделку со следствием, но он отказался, после чего его статус со «свидетеля» был изменён на статус «подозреваемый», он был задержан и помещён под стражу в следственный изолятор; отпущен на свободу, под подписку о невыезде лишь 9-го августа;
• удалённые с компьютеров истории, были восстановлены следователями; Viber и Telegram вскрыты следователями; в качестве вещественных доказательств были изъяты айфоны журналистов (а это ок. 20 штук одновременно!); журналисты были вынуждены перейти на недорогие Huawei; я бы на месте собственников Apple выдала БЕСПЛАТНО! всем пострадавшим журналистам айфоны новых моделей;
• судья сделал за суд.день несколько замечаний гособвинителю: говорить громче и чётче, мол, секретарь плохо слышит; уж, если секретарь плохо слышала, что говорить о, сидящих далеко в зале, слушателях?

18.02.2019. Понедельник, 5-й день

• планировалось оглашение переписки Руденко и др.свидетелей в Viber и Telegram; судебное заседание объявлено «в закрытом режиме по причине защиты персональных данных»; тома дела №№ 34 и 37;
• возвращены собственникам некоторые предметы выемки.