К 70-летию ВДПЧ: защита свободы от дискриминации
Когда-то, теперь уже много лет назад, когда я еще жила в Узбекистане и работала редактором на радио, располагавшемся в здании бывшего горкома КПСС, ко мне обратилась за содействием моя учитель истории средней школы № 12 имени А. Макаренко — Бейе Ашировна Ильясова, крымская татарка по национальности.
После распада СССР крымские татары, проживавшие после депортации в Узбекистане, начали возвращаться к прежним местам проживания.
Моя учитель по истории была одним из активистов крымско-татарского национального движения за возвращение на родину; соратница Мустафы Джемилева, участница Курултая 1991 года, познакомившая меня с двуязычной газетой «Авдет», которую редактировала моя со-школьница.
А пока просила у меня возможность прямого эфира, для того, чтобы выступить на крымско-татарском языке.
Я была знакома с Бейе Ашировной не один год: мы были соседями, и понимала, что радиообращение — важно для её общественной работы.
Но в тоже время я была связана обязательствами по своей работе в радиоредакции УзГосТелеРадио — «правоприемником» Государственного Комитета по телевидению и радиовещанию СССР.
Решение предоставить прямой эфир крымско-татарскому меньшинству далось мне не просто.
Последней каплей в выборе, изменившем мою судьбу, стол тот факт, что однажды, войдя в городской автобус, следовавший по маршруту № 5 в моём городе, я обнаружила, что я — одна светленькая, все остальные пассажиры — темноволосые (вынужденная пост-советская миграция сделала своё дело).
Испытала от этого настолько сильный психологический дискомфорт, что запомнила его на всю оставшуюся жизнь.
С тех пор начала защищать меньшинства.
После крымских татар ко мне в редацию пришёл православный трудник.
Пришёл перед православной Пасхой, и сказал: «Я знаю, что вы помогли крымским татарам. Нужно, чтобы вы дали и мне возможность поздравить в наступающей Пасхой православных, которые живут в этом городке; храма у вас в городе нет, и будет справедливо поздравить верующих хотя бы по радио».
Я согласилась с доводами православного трудника: сказав раз «А», по логике вещей, я не могла не сказать: «В».
Потом были и другие просители из числа меньшинств …
Последним ко мне в редакцию пришёл сильно исхудавший человек, которого национальные власти преследовали за политическую деятельность в движении «Бирлик»;
он только освободился из тюрьмы и попросил у меня возможность зачитать самому в эфире текст на узбекском языке.
Я ответила возмущённым отказом:
— этот человек — на мой взгляд — не был меньшинством, он был — узбек, он жил в своей стране, в своём государстве;
— политикой я никогда не занималась и не желала заниматься: она мне не нравилась ни в каком виде: ни правящая, ни оппозиционная,
— текст был «слепым», напечатанным на пишущей машинке, к тому же, был на узбекском языке.
— Мне надо знать, о чем этот текст. У меня трое детей. Меня уволят с работы и могут посадить в Таштюрьму, — сказала я измождённому узбеку.
— А у меня — 13 детей. И завтра я снова отправлюсь в тюрьму. Если не можете дать прямой эфир — тогда хоть прочитайте этот текст перед микрофоном сами. Но предупреждаю: если его найдут у вас, вас арестуют.
— Откуда у Вас этот текст? профессионально поинтересовалась я.
— Получил его из Афганистана, от талибов (ранних, не нынешних, которые взывают статуи Будды — я).
«Значит, караваном с оружием и с «подрывной» литературой получил, — подумала я6 — когда вскрылись перевалы Западного Тянь-Шаня».
Ночью, уже дома, уложив всех своих многочисленных детей спать, завесив наглухо шторы, закрыв все двери и отключив телефон, я стала переводить текст с узбекского на русский. Просидела почти всю ночь.
То, что я прочла, поразило меня настолько, что я твёрдо решила: вот, этим я хочу заниматься всю жизнь.
Это была Всеобщая декларация прав человека!
Культурологичекий шок от текста ВДПЧ был настолько сильным, что защитой прав человека я занимаюсь до сих пор: вот, уже 25 лет.
Когда я познакомилась с ВДПЧ, мне было 33 года: и было ощущение, что до этого времени я только собирала у себя в голове и копила какие-то разрозненные «осколки» знаний и умений человеческой цивилизации, и лишь с обретением «солнца»-ВДПЧ мои знания, умения и навыки: все эти «планеты» и «метеоритные осколки», всё это «космическое вещество» волшебным образом мгновенно структурировались, обретя очертания и цвета гармоничного мироздания и … красиво задвигались-завращались у меня в голове, согласно законам Природы.
Мне немедленно захотелось узнать: кто этот человек, который написал вдохновляющий текст ВДПЧ?!
Но это у же другая история.
