Обнинка Татьяна Котляр

  «… я понял, какое у этого человека большое сердце, каким несколько наивным идеализмом он преисполнен, как страстно стремится к справедливости«.

из документальной книги «Суд последней надежды»
о Томе Смите — начальнике исправительной тюрьмы штата Вашингтон Валла-Валла;
северо-американский юрист-правозащитник Эрл Гарднер

 

Я — уроженка РСФСР, четверть века прожившая в западных отрогах Тянь-Шаня в Средней Азии, где работали мои родители-горняки.
После распада СССР «второй волной» вынуждена была вместе с мужем и тремя несовершеннолетними детьми репатриироваться на историческую родину предков — в Россию, поскольку русскую редакцию гостелерадио национальные власти закрывали (а я работала радио-редактором в Узбекистане, и занималась защитой прав меньшинств, в том числе русских).

Перед отъездом из Ташкентской области мы с мужем разложили перед собой карту новой России, закрыли глаза и ткнули в карту пальцем — выпала Калуга. Что это? И где это? — мы не знали.

Мне крупно повезло (и это очень даже удивительно!): в незнакомой Калужской области, где ни у меня, ни у мужа не было ни родных, ни знакомых, я почти сразу по приезду встретила человека с аналогичным моему мировоззрением. Татьяну (спойлер: в лучшие годы по всей громадной России таких людей — правозащитников насчитывалось всего тысяча человек (по данным Московской Хельсинкской группы).

После приезда в Калугу я, взяв детей за руки, пришла в муниципалитет в надежде узнать, где находится миграционная служба (нам более или менее повезло: тогда миграционная служба в России была гражданской, а не полицейской), чтобы получить государственную защиту в виде статуса «вынужденный переселенец». В фойе городской управы к о мне подошла женщина, которая участливо спросила, зачем я здесь и чем мне помочь. Так я стала членом Калужской ассоциации многодетных семей Калуги (председатель Людмила Арасланова, сама многодетная калужская мать), а через сообщество общественных организаций Калужской области под эгидой калужского фонда «Стратегия» — я познакомилась с Татьяной Котляр, которая ещё с диссидентских времён возглавляла Обнинскую региональную правозащитную группу и была депутатом Обнинского городского собрания.

После этого мы больше года встречались с Татьяной на обучающих семинарах для неправительственных организаций в Калуге, пока она — в напряжённой политической борьбе — не победила на выборах в Законодательное собрание Калужской области в первый раз (потом был ещё один 4-й депутатский созыв сроком на 5 лет).
К тому времени я закончила обучение по Президентской программе подготовки кадров для народного хозяйства России в Московской международной высшей школе бизнеса-институте МИРБИС (факультет менеджмента), и была зачислена в кадровый резерв администрации Калужской области.

Поскольку мы с Татьяной удачно совпали по своему правозащитному мировоззрению, по высшим жизненным ценностям, Татьяна пригласила меня на работу в Калужский парламент своим помощником областного депутата.
Мы вместе проработали 9 лет. Пока она снова не была избрана депутатом Обнинского городского собрания, и не вернулась к себе домой в Обнинск на улицу Курчатова. За годы работы в парламенте я, будучи уже сформировавшейся и убеждённой правозащитницей, получила ещё одну профессию — юриста.

О некоторых правозащитных делах, над которыми мы вместе работали

Дел по защите прав человека и основных свобод за долгие двадцать с лишним лет знакомства с Татьяной было много. Мне запомнились несколько. Один — трагический случай с её единственным сыном Дмитрием, который погиб при пожаре в их частном доме «на посёлке». А предшествовал трагедии арест сына-студента и помещение его под стражу в калужский следственный изолятор ФСИН / ФКУ СИЗО-1 за отказ от призыва на срочную службу по пацифистским убеждениям. Другой — подготовка с участием калужских и обнинских активистов и последующее успешное общественное лоббирование законопроекта «Об уполномоченном по правам человека в Калужской области». А через 8 лет итогом аналогичного лоббирования стало пилотное участие Калужской области в государственной программе содействия добровольному переселению соотечественников из-за рубежа в Россию.

Татьяна много лет была общественным экспертом Общероссийского правозащитного движения «За права человека», несколько лет является экспертом международного общественного движения содействия мигрантам «Форум переселенческих организаций».

Татьяна и сейчас в своём крохотном и тесном офисе в Обнинске на улице Лейпунского, который она арендует на собственные деньги в углу магазина «Дикси», бесплатно консультирует до 500 калужских иностранцев в год — столько же, сколько консультирует целый рабочий аппарат из 10 юристов Уполномоченного по правам человека в Калужской области.
Два года назад Татьяна — на седьмом десятке лет — получила второе высшее образование — юриста (по первому образованию она — математик).

 

Об уголовном преследовании Татьяны Котляр

Уголовное преследование в данном случае — способ давления на Татьяну за её активную общественно-значимую и полезную деятельность.
Национальное же законодательство в части миграционного права — сущий ад: запутанное, неудобное в исполнении, «рваное» и противоречивое. Потому что написано силовиками и для себя. Его можно использовать и так, и эдак. На мой взгляд, власти явно злоупотребляют своим правом, предоставленным национальным уголовным законодательством.

Государству удобнее, когда люди ходят строем, а их действия предсказуемы: налоги уплачиваются вовремя, перед глазами никто не мельтешит и под ногами у государства никто не путается. Татьяна же явно выбивается из «колонны»: она — творец; творец общественно-полезного блага. Она умеет и может в несколько раз больше, чем государство на этом же поприще.

 

Почему она продолжает помогать людям, несмотря ни на что?

Татьяна активна от природы. Она так и такой родилась. Уникум можно сказать. Кстати, родилась она в Таллине.

А ещё вокруг Татьяны собрались неравнодушные люди, которые сами прошли путь мигрантов: от начала и до конца; которые знают и понимают тех, кто идёт следом по этому тернистому пути.

 

Что ею движет?

Татьяна мне напоминает топку паровоза или доменную печь, которую остановить нельзя. Можно только подкидывать в топку «дрова» / людские проблемы — для их решения. Она так «запрограммирована» с рождения. К тому же, она с пелёнок — депутатка. Прирождённая. Ей явно нравится заниматься политикой. И проработала она депутатом официально 21 год подряд. И сейчас продолжает заниматься депутатской работой — оказывает в Обнинске бесплатную юридическую помощь нуждающимся трижды в неделю, хотя и не имеет официального статуса депутата.
Если такую «печь» остановить — она сломается.

Стиль её работы

Если по главным жизненным ценностям — правам человека и основным свободам мы с Татьяной совпадаем, то по стилю работы мы, скорее, противоположности. Может быть, дополняем в чём-то друг-друга.

Несколько примеров.

1) мой рабочий стол в парламенте был компактным, хорошо технически оборудованным (я по первому высшему образованию — инженер), а после окончания работы с многочисленными правовыми документами — абсолютно чистый, что называется: ни пылинки ни соринки. Рабочий же стол Татьяны — это неимоверно громадных размеров дубовый ящик поперек большого, вместительного парламентского кабинета, заваленный кучей бумаг так, что саму Татьяну порой не было видно из-за этой бумажной, расползающейся во все стороны горы! При этом, Татьяна никому не разрешала и не разрешает до сих пор трогать эти бумаги или убирать их по местам: ни супругу — дома, ни мне — в парламенте, ни нашему менеджеру Светлане Романовой — в нынешнем офисе. Творчество в хаосе — родная стихия Татьяны.

2) Татьяне нравится заниматься политикой; я же политику на дух не переношу.

3) Не люблю, когда люди используют меня «втёмную» в своих целях; так меня можно использовать только раз: первый и последний; а Татьяна эти людские грехи им прощает.

4) Татьяна — непрерывно «фонтанирующий» генератор интересных и полезных общественно-политических идей. Но самостоятельно реализовать их ей бывает тяжело; как-то я посчитала (примерно): самостоятельно Татьяна может реализовать только 20% от своих задумок. Она на порядок эффективнее работает в паре с исполнителем. Так нам с ней в паре удалось обжаловать калужский нормативно-правовой акт по эйджизму в отношении возрастных соотечественниц. Но Татьяне не удалось самостоятельно реализовать не менее интересный кейс по выплатам обнинским роженицам, потому что моего интереса в этом деле не обнаружилось.

5) Она мужественнее, чем я, перенесла разгром и ликвидацию в судебном порядке российским министерством юстиции нашей правозащитной организации: Калужского регионального общественного движения «За права человека». И упорно продолжает считать её существующей и действующей.