В состоянии крайней необходимости

Е. родилась в городе Стаханов Луганской области Украинской ССР. Там же закончила школу, вышла замуж и родила двух дочерей В. (2009 года рождения) и С. (2012 года рождения).
Там же в городе Стаханове Е. оформила развод с мужем. А в 2014 году в связи с военными событиями в ЛНР Е. с детьми была вынуждена в экстренном массовом порядке приехать в РФ.

Сначала приехала в Москву на сборный пункт донбасских беженцев: Е. так описывает ситуацию: «Я впервые в своей жизни попала в громадный незнакомый город в другой стране, кругом было много чего непонятного, в голове моей творила тогда полное смятение; я не знала, чему верить, за что хвататься, что делать?«.

А потом 18 августа 2014 года Е. была приглашена правительством Калужской области в городок Кондрово, где администрация города предоставила её семье регистрацию, оформила статус временного убежища/ВУ вместе детьми в октябре 2014 года, и поселила во временном жилье. Статус ВУ и регистрация впоследствии семье Е. продлевались три раза, пока она не стала сначала участником гос.программы, и только потом — почему-то — получила РВП без квоты на себя и своих дочерей. К тому времени — по распоряжению из федерального центра — администрация городка Кондрово прекратила помощь семье донбасской беженки, и Е. пришлось получить регистрацию у правозащитницы Т. Котляр в городе Обнинске, чтобы дальше легализоваться в Калужской области.

В апреле 2016 года у Е. в городе Калуге родился сын Даниил от гражданского супруга С. — так же беженца из ЛНР. На материнский капитал Е. в начале 2019 года приобрела в собственность комнату в семейном общежитии в городе Калуге. Дочери Е. — калужские школьницы.

Сама Е. и её трое детей получили гражданство России в октябре 2017 года, а паспорт гражданина РФ получен Е. 25 января 2018 года. После получения гражданства РФ Е. потребовалась регистрацию по месту жительства и она попросила П. — работодателя своего гражданского мужа прописать её. П. согласился. Но прописал Е. по месту жительства в своём частном доме в Анненках, который к тому времени … сгорел.

В 2018 году в Калужскую область приехал как беженец из ЛНР родной брат Е., и Е. зарегистрировала его как принимающая сторона в сгоревшем доме работодателя своего мужа. Тем более, что этот работодатель принял на работу брата Е.

В июле 2019 года в Калугу приехала мать Е. — пожилая мигрантка, статус беженца и ВУ не оформляла, решила воспользоваться Указом президента № 187 от апреля 2019 года по упрощённому предоставлению гражданства РФ жителям ЛНР. И Е. прописала свою мать так же в сгоревшем доме.

В этом же доме П. — работодатель гражданского мужа Е. зарегистрировал  ещё одну иностранку — из Казахстана И. А когда И.  вызвали в иммиграционный контроль УВМ УМВД России по Калужской области, она написала признательное показание, что по месту регистрации никогда не проживала. Таким образом, частный дом работодателя силовики признали «резиновой квартирой». На И. — гражданку Казахстана был составлен протокол о фиктивной регистрации; протокол был направлен в отдел дознания калужской полиции, куда начали вызывать по очереди: Е., её гражданского мужа, брата и мать Е., а так же самого работодателя П. — как принимающую сторону. При этом в калужской полиции Е. угрожают «лишением гражданства РФ и депортацией в ЛНР». Семье Е. грозит преследование по ст. 322.2 и 322. 3 УК РФ.

PS

Калужские правозащитники считают, что в данном случае должно быть применено — как минимум — Примечание из ст. 322. 2 УК РФ: «Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно способствовало раскрытию этого преступления и если в его действиях не содержится иного состава преступления«.